Почему у нас всё время одни и те же грехи?

Священник Сергий Круглов

— Батюшка, я хожу на исповедь много лет подряд. А грехи всё время одни и те же…

— Такова природа греха — прилипчивая, нудная, неотвязная… Как грязь на пороге в осеннюю пору. Помыл-прибрал, придверный коврик вытряхнул — а назавтра опять на подошвах натащили, и опять помыл-прибрал…

— Так никакого терпения не хватит!

— Конечно, не хватит — если сделать подтирание смыслом всей жизни. Уборка дома — хорошее дело, но дом предназначен для чего-то большего, чем только его мыть и драить: для жизни в нем. Если есть эта радость от жизни в доме, если любишь дом и тех, кто в него приходит, кто в нем живет, то и от трудов по уборке не тошно. А главное — они занимают не первое и важнейшее, а СВОЕ место.

— А если нет этой радости? Я уже очень давно не испытываю облегчения от исповеди, хотя и каюсь во всех грехах искренне… Христиане призваны к радости — почему же ее нет у меня? Я какой-то урод, батюшка!

— Да, знакомо… И маловерие, недоверие к таинству — знакомо тоже, это бывает у многих, не только у вас.

Бродский в одном интервью как-то сказал примерно так: «Я не могу принять Бога, Который прощает меня в то время, как я сам себя не могу простить». Это беда, часто приводящая к унынию, депрессии и едва ли не отчаянию. Откуда она?

«Гордыня, самоцен!» — поспешит кто-то процитировать отцов и в принципе будет прав. Но и не вовсе прав, потому что штампик-то на лоб поставить проще, чем пытаться «включиться» и разобраться. Как этот самоцен действует внутри меня?

Вот я поступил, скажем, так-то. Пытался по заповедям — а получилось как всегда… Если оказалось, что вышло плохо — осознание мною сего ведет к унынию, неверию, разочарованию, отчаянию и так далее.

Ну а если наоборот, вышло хорошо и правильно? Почему и в сем случае — непокой, немир, уныние и прочее? Закавыка вот в чем: если Я САМ СЕБЕ сказал, что вышло правильно, тут же подключается тщеславие, воспаленность, самооправдание. Сердце чует мерзость и неправоту всех сих, и опять человек не верит сам себе, и опять унывает: я сам себя вроде как оправдал, а нутро говорит, совесть ноет — зря всё это, мерзость всё это…

Плохо у христианина что-то вышло — ему плохо. Хорошо у него вышло — опять ему нехорошо. Порочный круг какой-то.

Именно вот в чем загвоздка: САМ СЕБЯ.

Нельзя судить и оценивать себя самому. Надо себя отдать на суд Богу. Выйти из себя, из своей скорлупы и отдаться Ему. Чтобы Он судил, потому что Он судья — не я.

Мы же сами себя верно не видим и не осознаём. Тут непременно нужен ДРУГОЙ. Человек, или Бог, или Богочеловек. Кто-то другой, не такой как я; не я.

Иными словами, кто скажет тебе то единственное, что ты сам себе никак сказать не можешь: «Я люблю тебя таким, какой ты есть. Ты не можешь знать себя, ты не самодостаточен, потому что самодостаточность и самозамкнутость — это ад и смерть. Но есть я. Я — не ты, и я знаю тебя, каков ты есть (а ты не знаешь себя, каков ты есть, и прими это, это нормально), и принимаю тебя без условий и всецело, сперва тебя самого, а уж потом — ТВОЕ. И с твоими грехами, которые ты в себе видишь или выдумал себе, и с теми, которые в тебе есть и которых не видишь, — разберёмся и вылечим. Это просто болячки, это излечимо. Не бойся, я с тобой».

Про это Богочеловеческое, про выход из себя вовне говорил Сергей Фудель: «Церковь — это преодоление одиночества».

— Словом, мой диагноз — одиночество?

— Да.

— Но как, как его преодолеть?!

— Любовью.

— А ее где взять?

— Вот этого я не знаю… Знаю одно: на вопрос «где взять любовь?» часто ответа нет. Но если его правильно сформулировать и задать, честно ожидая ответа: «Почему я не умею любить, что во мне не так?» — на это ответ бывает.

Источник

Другие записи этой рубрики

Contact Us